Надежда Тальконы [СИ] - Евгения Витальевна Корешкова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Аллант молча сидел в кресле, явно не собираясь вставать.
— Ваша Мудрость, ты что, сегодня вовсе ложится не собираешься? Все не можешь насладиться своим неповторимым величием? — с легкой ехидцей спросила Надежда.
Аллант обернулся с почти испуганным видом.
Видя, что с мужем не совсем все ладно, Надежда подошла и уселась на подлокотник, спросив совсем другим, озабоченно-участливым тоном:
— Что хоть случилось-то? Что с тобой в самом деле?
— Ты… Вы… — Аллант смотрел почти испуганно, — Я и в мыслях не предполагал, что ты… Вы…
— Ну, все, приехали! — раздраженно крутнула головой Надежда, — и этого замкнуло! Аллант, ты что, в самом деле! Что, теперь весь дворец так и будет передо мной ползать на коленях? Сейчас только с Альгидой и телохранителями разбиралась, а теперь и ты туда же! Что мне теперь… Я-то здесь при чем? Ну, я, естественно, понимаю, что у вас у всех сегодня полный сдвиг на религиозной почве, но разве Я виновата, в том, что мне теперь отказывают даже в нормальном общении?! Что ты предпочитаешь спать в кресле, а не в нашей спальне?
— Но, Божественная Посланница, ведь я же не могу относиться к Вам так, как раньше, когда я ничего еще не знал… И я… — договорить ему не удалось.
Надежда в ярости вскочила, и в этот момент вошел один из телохранителей Алланта с набором для вина на подносе.
— Бакет, вон! — рыкнула на него Надежда.
Дисциплинированного телохранителя, как ветром сдуло. А Надежда за грудки выдернула мужа из кресла и тряхнула, почти вплотную приблизив лицо к лицу:
— Послушай, ты, идиот! — она была в ярости — Несмотря на твой теперешний титул, туп ты до беспредельности! Ты перепутал причину и следствие. Это не Я, это ВЫ все после сегодняшних событий изменили свое отношение ко мне! Это ТЫ не хочешь больше любить меня просто как человека, как свою жену, наконец! Это ты САМ выстраиваешь между нами какие-то идиотские барьеры! Я — не изменилась! Я все та же! А вы… а ты… — и отшвырнула Алланта обратно в мягкие объятия кресла. — А пошел ты… — и, махнув рукой, бросилась вон, едва не сбив с ног Бакета, замершего за дверью. В коридоре она заметалась и, в конце концов, рванула запор окна, кулаком наотмашь ударила по выключателю защитного поля и со второго этажа выпрыгнула в ночной, шумящий под дождем, сад.
Бакет, чертыхнувшись, последовал за ней, на бегу вызывая по браслету ее телохранителей и пытаясь не потерять Рэллу Тальконы в ночных мокрых зарослях. И все-таки, естественно, потерял.
Искали ее впятером, во главе с Аллантом. И вряд ли бы скоро нашли, если бы в одной из аллей им навстречу не попался хрунтер, спешащий во дворец.
Он с поклоном доложил, что Рэлла Тальконы только что взяла из стойла Бади, попросила у него куртку и, даже не позволив оседлать хрунта, ускакала куда-то в ночь.
Аллант остановился и стал звать жену телепатическим контактом, неощутимом даже стоящим рядом телохранителям. Но, тем не менее, он был уверен, что Надежда его отлично слышала, вот лишь отзываться не собиралась. Он уже понимал, что сглупил и извинялся в этом изматывающем контакте и умолял отозваться. Ответа не было.
Мелкий дождь, похоже, утихать не собирался до самого утра. Аллант промок до нитки, устал так, как давно уже не уставал, с самого момента ухода из Патруля.
Телохранители молча и терпеливо ждали, стоя чуть позади и с боков. Прошло не менее двух часов, когда Аллант услышал тихое медленное шлепанье по сырой земле. Мокрая, склонившая шею Бади вышла из боковой аллеи. Надежда вела хрунта в поводу и уже не разбирала, куда ступать босыми ногами. Она была в той самой старой, насквозь промокшей куртке хрунтера, которая была ей великовата, и рукава почти полностью прикрывали кисти.
Она подошла почти вплотную и остановилась, ничего не говоря. Аллант, тоже молча, осторожно разжал ее мокрые ледяные пальцы, высвободил повод и передал его Бернету. Опять же, ничего не говоря, подхватил Божественную супругу на руки и понес домой. Она, тихо вздохнув, положила голову ему на плечо и даже не попыталась обнять его за шею. И ее левая рука бессильно свисала. И он не доверил бесценную ношу ни одному из телохранителей, смущенно шагающих сзади.
Они отогревались в ванной, забравшись в нее вдвоем, и продолжали молчать. Но Надежда, лежа с видом смертельно уставшего, чуть не плачущего ребенка, по крайней мере, не сопротивлялась, когда Аллант осторожно ласкал ее. К утру они помирились.
* * *
А после завтрака к ним подошел Найс и попросил пройти в кабинет.
— Пожалуйста, Ваша Мудрость, Рэлла Тальконы, выслушайте меня, вы должны это знать.
Аллант быстрым жестом кисти приказал телохранителям выйти. Но Бернет и Кадав пару секунд помедлили, дожидаясь подтверждающего кивка от Надежды. На что Аллант удивленно хмыкнул:
— Глядите — ка, уже и я им не указ! Быстро они у тебя осваиваются.
— Так и должно быть, вообще-то это же МОИ телохранители, — усаживаясь в кресло, отозвалась Надежда.
Найс чуть помедлил и начал;
— Это касается Вашего брата, Праки Аллант, да прими Небо его душу. Наверное, ни для кого не являлось секретом, что его брак с Праки Шоракси, да прими Небо ее душу, был не совсем удачным. Но после вашей свадьбы и скандала, связанного с Шигилой, их отношения разладились вовсе. На людях, на официальных приемах, и, вообще, в присутствии посторонних, еще поддерживалась видимость супружеского благополучия, но все равно во дворце догадывались, что дела обстоят вовсе не так, как их пытались показать в обществе. Праки Геранд все чаще и чаще старался проводить время вне общества супруги. Праки Заланд, думая, что именно этим обусловлено отсутствие долгожданного наследника, в очень резких тонах поговорил с сыном, по сути дела приказывая, не отказывать Шоракси во внимании. Но безрезультатно. И вскоре после вашего последнего отпуска, Праки Аллант, Его Мудрость Заланд был вынужден приказать провести медицинское обследование Праки Шоракси. Вот тут и выяснилось, что она генетически бесплодна. Это оказалось последней каплей. Праки Геранд и вовсе перестал ночевать в своей спальне, предпочитая Ваши, Рэлла Надежда, апартаменты. И частенько стал напиваться до непотребного состояния. Сядет в гостиной к столику, на котором, Вы, Праки Аллант оставили, улетая, портрет Рэллы Надежды, молчит, смотрит на портрет и пьет бокал за бокалом. И каждое утро он приносил свежие
